Абрахам Меррит - Лунный бассейн [Лунная заводь]

Что-то пронеслось мимо меня, обитатель бассейна замер, и прямо в него устремилась Эдит, вытянув руки, чтобы защитить меня!

Трокмартин задрожал.

— Она бросилась прямо в это дьявольское свечение, — прошептал он. — Остановилась и покачнулась, как будто наткнулась на что-то твердое. И тут же сверкающий туман обернулся вокруг нее. Ликующе взметнулся хрустальный звон. Свет заполнил ее, прошел сквозь нее и вокруг нее, как это было со Стентоном, и я увидел, как на ее лице появилось то же выражение. Послышался возглас: «Ав-о-ло-а!» Он эхом отозвался от свода.

— Эдит! — воскликнул я. — Эдит! — Она, должно быть, услышала меня, даже сквозь это… существо. Я видел, как она пытается высвободиться. Она в своем броске оказалась на самом краю бассейна. Покачнулась… и через мгновение упала — сверкание по-прежнему окружало ее, по-прежнему вилось вокруг нее и сквозь нее — упала в лунный бассейн! Она утонула, Гудвин, а с ней и обитатель бассейна!

Я дотащился до края бассейна. Далеко внизу увидел опускающееся, движущееся многоцветное облако, увидел лицо Эдит, оно исчезало, глаза ее смотрели на меня, полные сверхъестественного экстаза и ужаса. И — исчезло!

Я тупо осмотрелся. Семь золотых шаров продолжали лить на бассейн свой свет. Бассейн снова стал бледно-голубым. Искры и светящиеся частицы исчезли, а из глубины послышался взрыв триумфального пения!

— Эдит! — снова воскликнул я. — Эдит, вернись ко мне!

И тут меня охватила тьма. Помню, как я выбежал по сверкающим коридорам во двор. Разум покинул меня. Когда он вернулся, я находился далеко в море в нашей лодке, оторванный от цивилизации. Через день меня подобрала шхуна, на которой я прибыл в Порт-Морсби.

Я разработал план; вы должны выслушать меня, Гудвин… — Он упал на койку. Я склонился к нему. Истощение и облегчение от рассказа оказались слишком сильным испытанием для него. Он уснул, как мертвый.

7. ОБИТАТЕЛЬ БАССЕЙНА ПРИХОДИТ

Всю эту ночь я присматривал за ним. Когда рассвело, я отравился в свою каюту, чтобы немного поспать самому. Но спал я беспокойно.

На следующий день шторм продолжался. Во время ленча ко мне пришел Трокмартин. Он выглядел лучше. Странное выражение поблекло. К нему вернулась прежняя живость.

— Идемте в мою каюту, — сказал он. Там он снял рубашку. — Что-то происходит, — сказал он. — Знак стал меньше.

— Я ухожу, — радостно прошептал он. — Только бы благополучно добраться до Мельбурна, и тогда посмотрим, кто выиграет! Гудвин, я вовсе не уверен, что Эдит мертва — как мы понимаем смерть — и остальные тоже. Что-то существует вне нашего опыта, какая-то великая тайна.

Весь день он говорил о своих планах.

— Разумеется, существует естественное объяснение, — говорил он. — Моя теория заключается в том, что лунная скала — это устройство, чувствительное к действию лунных лучей; что-то подобное тому, как селен реагирует на солнечные лучи. В лунном свете есть могучая сила; об этом говорят и наука, и легенды. Мы знаем, как он воздействует на умственную деятельность, на нервную систему, даже на некоторые болезни.

Лунная плита сделана из материала, который реагирует на лунный свет. Кружки на ней, несомненно, — действующие устройства. Когда их касается лунный луч, они приводят в действие механизм, открывающий дверь точно так же, как вы можете при помощи солнечного света открыть обычную дверь, расположив соответствующим образом селеновые батареи. Очевидно, для этого требуется свет полной луны. Мы вначале попробуем сосредоточить на этих кружках свет почти полной луны и проверим, подействует ли механизм. Если подействует, мы сможем обследовать бассейн без вмешательства… его обитателя.

Посмотрите, вот здесь отмечено их расположение. Я сделал для вас дубликат на случай, если со мной что-нибудь произойдет.

Он еще немного поработал над картой.

— Вот здесь, — сказал он, — как мне кажется, расположены семь больших шаров. Они спрятаны где-то в развалинах острова, который называется Тау; там они улавливают лунные лучи. Я это рассчитал по тому времени, которое мне потребовалось, чтобы добраться и продолжать спускаться по длинному, изгибающемуся коридору в зал с лунным бассейном. Следовательно, шары расположены примерно здесь. — Он указал.

— Они, несомненно, тщательно спрятаны, но должны быть открыты для доступа воздуха и света. — Он снова помолчал. — Я полагаю, что разумней сразу уничтожить их, потому что прежде всего, через них проявляется этот феномен лунного бассейна. Но уничтожить такое удивительное устройство! Может, лучше оставить там несколько человек, которые уничтожат шары по сигналу, если нам внизу будет угрожать опасность. Или просто прикрыть их. Это должно их нейтрализовать. Уничтожить их… — Он опять помолчал. — Нет, этот феномен слишком интересен, чтобы уничтожить его без, как можно более полного, исследования. — Лицо его снова омрачилось. — Но это нечто не человеческое, не может им быть, — забормотал он. Повернулся ко мне и рассмеялся. — Старое противоречие между наукой и хрупкой человеческой доверчивостью! — сказал он.

И снова:

— Нам потребуется с полдюжины костюмов для подводных работ. Мы должны проникнуть в бассейн и осмотреть его. На это потребуется немалая храбрость, но в новолуние это не должно быть опасно, или мы уничтожим обитателя бассейна, тогда будет безопасно.

Мы снова занялись планами, принимали их, отвергали, а шторм продолжался — весь день и всю следующую ночь.

Спешу закончить. Во второй половине дня тучи начали рассеиваться, и Трокмартин с беспокойством следил за ними. К сумеркам они совершенно исчезли, и небо прояснилось. Показались звезды.

— Сегодня ночью, — сказал Трокмартин. — Гудвин, друг, побудьте со мной. Ночью он придет, и я должен бороться.

Я не мог ничего сказать. Примерно через час до восхода луны мы пошли в его каюту. Крепко закрыли иллюминаторы и зажгли свет. У Трокмартина была странная теория, что электричество может помешать его преследователю. Не знаю, каким образом. Немного погодя он пожаловался на усиливающуюся сонливость.

— Это просто усталость, — сказал он. — Совсем не похоже на ту сонливость. До восхода луны еще целый час. — Он зевнул. — Разбудите меня за пятнадцать минут до этого.

Он лег на койку. Я сел, раздумывая. И пришел в себя неожиданно. Который час? Я посмотрел на часы и бросился к иллюминатору. Было полнолуние, луна светила уже не менее получаса. Я подбежал к Трокмартину и потряс его за плечо.

— Вставайте, быстрее! — воскликнул я. Он сонно встал. Рубашка его распахнулась, и я с изумлением посмотрел на белую полоску у него на груди. Даже в электрическом свете она слегка светилась, и в ней как будто мелькали маленькие искорки.